 | 1. «Европейские Синергии»: «…будущее Европы в руках России»
2. Взгляд на историю: римские рубежи на Дунае (Limes)
3. Восстановление целостности Европы: Оттон I
4. Итальянская мечта германских императоров
5. О необходимости союза двух европейских империй
6. Что же делают самозваные защитники Запада от России
1. «…будущее Европы в руках России»
Наша организация «Европейские Синергии» уделяет много внимания России. И не только по причине ее простой принадлежности евразийскому ансамблю. Это внимание проистекает из геополитического анализа всей европейской истории. Первым прозрением, которое стало толчком для наших уже более чем четвертьвековых усилий, стало осознание того, что Европа, где мы родились, Европа, поделённая на конференциях в Тегеране, Ялте и Потсдаме, – эта Европа противна жизни, она – тюрьма для наших народов, она отбрасывает всю их историю и заставляет жить в историческом, экономическом и политическом застое, что приведёт нас к смерти. Мы осознали, что нас планомерно удушают, и поняли эту стратегию: блокировать Европу по высотам австрийско-венгерской границы, разрезать Эльбу у Виттенберга, лишить Гамбург его Бранденбургских, Саксонских и Богемских тылов. «Железный занавес» – одно из последствий этой стратегии – отделил одну половину Европы, промышленную, от её же родной второй половины. Но – и от России тоже, а ведь с конца XIX века та стала поставщиком основных товаров для Европы, расширила её территорию до Тихого Океана, а еще ранее была незаменимой крепостью, защищающей Европу от степняков-кочевников, досаждавших ей вплоть до XVI века. Английской же пропагандой во время русско-японской войны 1905 г. русский царь выставлялся в виде настоящего чудовища; и английская же пропаганда ещё до прихода коммунизма вдохновляла интервенцию в Россию для предотвращения евро-российской синергии [*взаимодействия]; сам коммунизм, финансируемый нью-йоркскими банкирами (другой рукой помогавшими японскому флоту в 1905 г.), служил для создания хаоса в России и препятствования нормальным экономическим отношениям между Европой и российско-сибирским пространством. Точную аналогию мы находим во Французской Революции, также поддержанной Лондоном [* См. книгу Оливье Блана (Olivier Blanc) «Люди из Лондона» (Les hommes de Londres) и труды Альбена Мишеля (Albin Michel)]: она разрушила Францию, пресекла все её попытки создать собственный атлантический флот и обратиться вовне вместо обращения на свою собственную территорию – и тем самым сделала из массы французов (и североафриканцев) пушечное мясо для Лондона во время Крымской войны (1853-56 гг.) и двух мировых войн уже 20-го века. Вовне ориентированная Франция (чего на самом деле и желал Людовик XVI) получила бы огромные доходы, обеспечила бы себе твёрдое присутствие в Новом Свете и Африке с XVII века, и уж тем более не потеряла бы свои североамериканские колонии. Франция же, повёрнутая к голубой горной кромке Вогезов, спровоцировала собственную имплозию, обратный демографический взрыв, совершила биологическое самоубийство. «Королевство прогнило» насквозь: после потери Канады в 1763 г. одна особа, возведённая в ранг маркизы, сказала лишь «Фи! И что нам до нескольких квадратных километров снега!» да «После нас хоть потоп». Какое политическое чутьё! Такие люди есть и сегодня, и точно также смотрят свысока на геополитические размышления Гийома Фэя (Guillaume Faye) о «Евросибири». В то же время эта умирающая французская монархия нападает на имперскую Лотарингию и уничтожает её исконную императорскую семью . Этот скандал правителю Австрийских Нидерландов Карлу Лотарингскому (Charles de Lorraine) пришлось решать срочно, не разбирая средств; он, Великий Магистр Тевтонского Ордена, решил на свои деньги собрать армию из 70.000 хорошо вооружённых и обученных солдат и отвоевать Лотарингию. Его смерть положила конец этим планам. Европейские армии так и не появились в Лотарингии, чтобы через несколько лет положить конец революционной комедии, которая залила Париж и Вандею кровью. И всё к вящей выгоде лорда Питта (Pitt)! На сегодня наши исследования привели нас к заключению, что проект обновленного и безупречного евро-российского союза – не аномалия и не сумасбродство. Напротив! Это возрождение настоящего имперского мышления Карла Великого и Оттона I! Сорок лет холодной войны, разделения Европы и теле-угнетения, ведомого США, заставили два или три поколения европейцев почти напрочь забыть о величии своей истории.
2. Взгляд на историю: римские рубежи на Дунае (Limes)
В конце концов, наши труды привели нас к пониманию того, что, начиная с эпохи Каролингов, Европа осознала себя наследницей Римской Империи и стремилась воссоздать её по всей линии Дунайских рубежей (лимес). Рим держал Дунай под своей властью от истока до устья в Чёрном море. Помогали ему в этом три главных фактора: первый – это большой и чётко организованный речной флот и шедевры строительного искусства (мосты колоссальных по тем временам размеров – с опорами высотой в 45 метров над ложем реки); второй фактор – усовершенствованная техника постройки временных мостов из лодок для форсирования рек атакующими легионами. И третьим была отправка усиленно вооружённых и опытных легионов в Паннонский проход и провинцию Скифия, соответствующую нынешней Добрудже на юге Дуная. Они должны были сдерживать нападения степняков в этих двух ключевых точках – на Венгерской равнине (пуште) и у уже упомянутой Добруджи, на границе современных Румынии и Болгарии. Никакая Империя не могла процветать в Европе, что в древности, что в позднем Средневековье, если эти проходы не были закрыты от неевропейских степняков. Именно поэтому впоследствии, в рамках Священного Союза принца Евгения (см. ниже), было необходимо избавиться от чуждого Европе тела, вонзившегося с юго-востока, – тюркской Оттоманской Империи. Работа американского ученого Эдварда Лутвака (Edward Luttwak) о военной стратегии Римской Империи открыла нам глаза на то, что она была не просто средиземноморской империей, сосредоточенной вокруг Маре Нострум (Mare Nostrum) [*букв. «Наше море» – так называли римляне Средиземное море], а Дунайской, или даже Рейн-Дунайской империей с рекой, пересекающей всю Европу, по которой ходил не только военный, но и гражданский и торговый флота, рекой, позволяющей совершать обмен с германскими, дакийскими и славянскими племенами Северной Европы. Появление гуннов у Паннонского прохода разрушает этот порядок древнего мира. Чуждый характер гуннов не позволял превратить их в союзников (Foederati), как было в случае германских и дакийских народов. Каролинги захотели восстановить свободное перемещение по Дунаю, устремив свои взоры на Паннонию, занятую сначала аварами, а затем мадьярами. Карл Великий начал строительство Рейн-Дунайского канала, позже названного Каролингским каналом (Fossa Carolina). Считают, что какое-то время канал использовался для переброски войск и снабжения в Норикум [*Область на юге Дуная между Паннонией и Ретией] и Паннонию. Карл Великий, несмотря на привилегированные отношения с римским Папой, горячо желал признания со стороны византийского базилевса и даже думал отдать за него одну из своих дочерей. Столица Германской Империи Э-ля-шапель (Aix-la-Chapelle) была построена как слепок с Византии. Затея со свадьбой провалилась по единственной причине – сильной привязанности Карла к своим дочерям, которых он хотел оставить при себе; что он и сделал, без лишней скромности назначив аббатисами больших Каролингских аббатств. Это отеческая привязанность и не позволила создать династические связи между Западной Германской и Восточной Римской Империями. На эре Каролингов, в конце концов, поставило крест зловещее слияния светской и духовной властей: французские короли, последние Каролинги (как и потомки Пипина до них), объединились с римским Папой, врагом ирландско-шотландского христианства (чьи миссионеры в те времена активно действовали в Южной Германии, на Дунае и в Византии, законной наследнице Римской имперской власти). И позже Папский Рим будет использовать силы Германии и Франции против Византии с одной единственной целью – установления собственного господства. Тогда как, напротив, ему следовало поддерживать мирное проникновение ирландцев и шотландцев из Брегенца и Зальцбурга на восток Дуная, благоприятствуя безболезненному переходу от язычества к ирландскому христианству (а не потворствовать римским фанатикам вроде Бонифация), ведь ирландско-шотландский вариант христианства не противопоставлял себя византийскому православию. И таким образом, вполне возможно было достижение единого христианского пространства от Ирландии до Кавказа. Этот синтез был бы наилучшим вариантом для судьбы Европы, и тогда мы бы не допустили возвращения монгольских племён и тюркских вторжений X-XI веков – а испанская Реконкиста произошла бы на целых шесть столетий раньше!
3. Восстановление целостности Европы: Оттон I
Участь Каролингов (отличный пример которой – бесплодное и преступное предательство их наследника Людовика Благочестивого) показывает, что никакой европейский цивилизационный блок не может существовать без овладения и укрепления земель в устье Дуная в Чёрном море. Кроме того, вспомним крайне важное обстоятельство – ведь Оттон I стал фактическим императором именно после знаменательной битвы у Лехфельда (Lechfeld) в 955 году, которая позволила вернуть контроль над Паннонией после уничтожения войск мадьярского хана Хорки Булчу (Horka Bulcsu) и возвышения династии Арпадов, которая обещала закрыть Паннонский проход, как это делали римские легионы во времена процветания Рима. Благодаря германской армии императора Оттона I и верности венгров клятве Арпадов Дунай снова стал германо-римским или византийским (к востоку от «замкá» Железных Врат). Итак, Паннония уже не является дорогой для азиатских орд, способных разрушить всю континентальную политическую организацию Европы, и тем самым, хотя бы географически имперская власть восстановлена. Оттон I, взяв в жены Аделаиду, наследницу королевства Ломбардия в Италии, намеревался перестроить Империю с помощью усиления контроля над итальянским полуостровом и переговоров с Византией, несмотря на всё сопротивление Папы. В 967 году, через двенадцать лет после Лехфельда и пять лет после получения императорского престола, Оттон I получает послание от византийского базилевса Никифора Фоки и предлагает союз против сарацин. Важность этого предложения осознал преемник Никифора, более дальнозоркий и гибкий Иоанн Цимисхий, который в 972 году разрешил брак византийской принцессы Теофании с сыном Оттона I, будущим Оттоном II; однако он не выполнит задачу, потерпев жестокое поражение от сарацин в Калабрии в 983 году. Юный Оттон III, сын Теофании, от имени которого правил регент, так не сможет объединить своё двойное германское и византийское наследство; на этом великий план объединения Европы рухнул. Будущее правление Конрада II весьма показательно с этой точки зрения. Этот салический император живёт в хороших отношениях с Византией, чьи земли к востоку от Анатолии начинают подвергаться нападению турков-сельджуков и арабов. Наследие Оттонов в Паннонии и Италии, вкупе с миром с Византией, привело к настоящему расцвету Европы, сопровождаемому значительным экономическим развитием. Благодаря победе Оттона II и включению Арпадской Паннонии в европейскую имперскую динамику, экономика нашего континента испытала фазу подъёма, расширения, продолжился рост населения (выросшего на 40% между 1000 и 1150 гг.), на полной скорости шла раскорчёвка лесов, Европа быстро наращивала свой вес на северных берегах Средиземного моря, итальянские города начали свою широкомасштабную экспансию, а рейнские города стали важными центрами деловой и культурной жизни (Кёльн, Майнц, Вормс с его великолепным романским кафедральным собором). Эта экспансия и спокойное, но сильное правление Конрада II показывает, что Европа не будет иметь экономического процветания и культурного развития до тех пор, пока не будет обеспечена безопасность земель между Моравией и Адриатикой. В любом другом случае это приведёт к упадку и разложению. Это – самый главный исторический урок, который выучили могильщики Европы: в 1919 году в Версале они хотят поделить течение Дуная между как можно большим числом враждующих государств; в 1945 году они хотят установить границу по Дунаю на том же самом месте древней границы между Нориком и Паннонией; в 1989-2000 годах они хотят установить зону постоянной напряжённости на европейском юго-востоке, чтобы не дать объединиться Востоку и Западу, для чего придумали некую «непреодолимую цивилизационную пропасть» между протестантско-католическим Западом и православно-византийским Востоком (см. труды Самуэля Хантингтона). В средние века именно папский Рим разрушил это объединение через своё отрицание мирской власти германских императоров, следствием чего было ослабление общеевропейского строительства, лишённого тем самым могущественной и отлично налаженной светской власти. Заботой императоров было гармоничное и взаимовыгодное сотрудничество с Византией для восстановления стратегического единства Римской Империи перед расколом на Восточную и Западную. Но Византия для Рима – враг ещё больший, чем мусульмане. Молчаливому, но слабому союзу между германским Императором и византийским базилевсом папский Рим противопоставил союз между Святым Престолом, норманнским королевством Сицилии и королями Франции, союз, который поддерживает все мятежи и собственнические и низко-материальные интересы в Европе, если они направлены против имперского проекта.
4. Итальянская мечта германских императоров
Итальянская мечта германских императоров, от Оттона III до Фридриха II Гогенштауфена, направлена на объединение под единой властью двух великих водных путей Европы: Дуная в центре и Средиземного моря у соединения трёх континентов. Вопреки национал-социалистическому или народническому (völkish) толкованию Курта Брайзига (Kurt Breysig) и самого Адольфа Гитлера, непрестанно критиковавшего итальянскую ориентацию средневековых германских императоров, необходимо осознать, что пространство между Будапештом (древним Аквинкумом римлян) и Триестом на Адриатике, имеющее итальянский полуостров и Сицилию в качестве своего продолжения, позволяет – если эти территории объединены единой политической волей – господствовать над континентом и отражать любое внешнее воздействие кочевников, как из степи, так и из арабской пустыни. Папы выступали против права императоров управлять Италией и Сицилией на благо всего континента, рассматривая эти территории как свои собственные уделы, исключённые из любой континентальной, политической и стратегической логики. Действуя таким образом, при поддержке норманнов Сицилии, они ослабили своего врага, Византию, но, тем самым, ослабили и Европу, которая не смогла ни удержать свой форпост в Африке, ни рассчитывать на освобождение в ближайшее время Иберийского полуострова, ни помочь Анатолии против турков-сельджуков, ни помочь России, страдающей от Монгольского вторжения. Ситуация требовала объединения всех сил в единую федерацию. Подрывная деятельность пап, французских королей, ломбардских мятежников, алчных феодалов не дали объединиться нашему континенту от Балтики до Адриатики, от Дании до Сицилии (как предлагал ещё один дальновидный политик XIII века, богемский король Оттокар II Пшемысл). С тех самых пор Европа и утратила возможность исполнить какой-либо великий замысел на Средиземном море (отсюда и медленность Реконкисты, взваленной на плечи одних испанцев, и неудача крестовых походов). Европа была столь хрупка на восточном рубеже, что существовала опасность её полного завоевания монголами после катастроф Лигница и Моги в 1241 году. Эта хрупкость – едва не ставшая фатальной – была плодом ослабления имперской власти, интригами папства.
5. О необходимости союза двух европейских империй В 1389 году сербы потерпели поражение от турков в знаменитой битве на Косовом Поле (Поле Чёрных дроздов). Это была драматическая прелюдия окончательному падению Константинополя в 1453 году. Европа тогда была отброшена навзничь, до Атлантики и Арктики. Единственный ответ континента пришёл из России. Она же сразу перешла в наступление, вырвала земли, завоёванные монголами, уничтожила татарские княжества на Волге и устремилась к Каспию. Кем же была Россия? Фактической наследницей византийской имперской власти после падения самой Византии. Москва стала «Третьим Римом»; она унаследовала от Византии титул Восточной Империи. Когда-то в Европе было две империи – Западная Римская и Восточная Римская; теперь, несмотря на падение Константинополя, их снова стало две: Священная Римская Империя Германских Наций и Российская Империя. Как следствие, традиция и геополитика потребовали союза, к которому стремились германские императоры после Карла Великого – союза между Э-ля-шапель и Византией, но теперь это должен быть имперский германо-русский союз. Западный (германский) император и Восточный (русский) император должны были действовать сообща, чтобы отбросить врагов Европы (стратегия двухголового орла) и освободить земли от оттоманского и мусульманского окружения с помощью местных королей: испанского, венгерского и других. В этом и состоит исторический, метафизический и геополитический смысл любого германо-русского союза, какие бы формы он ни принял. [*Интересно в этой связи посмотреть на политику Святослава Окаянного, искавшего помощи у германского императора.] И этот союз появился и работал даже вопреки предательству Франции. Франция всегда была враждебна Византии, следуя воле ненавидящих империю римских пап; и теперь она участвовала в разрушении твердынь Империи на Западе, а затем объединилась с турками против всей остальной Европы. Австрийско-русский союз работает со Священным Союзом, созданным в конце 16 века Евгением Савойским, который отбросил Оттоманскую империю по всем границам, от Боснии до Кавказа. Геополитический замысел состоит в объединении Паннонского прохода, воссоздании Дунайского речного флота, организации глубокой обороны границы с помощью подразделений из хорватских, сербских и румынских солдат-крестьян при поддержке их немецких и лотарингских товарищей. Целью всего этого является освобождение Балкан, а в России – отвоевание Крыма и взятие под контроль северных берегов Черного моря, чтобы, в конечном счете, раздвинуть европейское пространство до черноморского побережья. В 18 веке Лейбниц снова повторил идею о необходимости включения России в великий европейский союз против оттоманского давления. Позднее продолжением этой же логики будут Священный Союз 1815 года и Пентархия начала 19 века. Бисмарков союз трех императоров и его политика взаимодействия с Санкт-Петербургом, от которой он никогда не отказывался, являются всего лишь современным воплощением взглядов Карла Великого (которые, к сожалению, так и не были реализованы) и Оттона I, истинного основателя Европы. Как только эти союзы распались, Европа вошла в новую фазу упадка, теперь уже к явной выгоде США. Версальский договор 1919 г. был направлен на нейтрализацию Германии, а его довесок – Трианонское соглашение – утвердил раздел Венгрии, лишенной теперь выхода в словацкие Татры и своего союза с Хорватией, рожденного королем Томиславом и закрепленного позже договором Пакта Конвента 1102 г. под руководством венгерского короля Коломана Кёнивеша («Помешанного на книгах»). Версаль разрушил то, что объединили римляне, возродил то, от чего страдал континент в Средние века и уничтожил всю работу Короны Сент-Этьенна, которая гармонично восстановила римский порядок при одновременном уважении хорватских и далматских народов. Версаль – преступление против Европы в первую очередь именно из-за разрушения венгерско-хорватского сотрудничества в этом важном географическом регионе, преступление, ввергшее Европу в новую эпоху тщетной и тревожной суеты, которой однажды должен положить конец новый император. За это преступление ответственность перед историей несут Вильсон (Wilson), Клемансо (Clemenceau) и Пуанкаре (Poincaré), Франция и Соединенные Штаты, а также все скудоумные поклонники этики договора (а, следовательно, и безответственности), отравленного плода профанической, бездуховной Французской Революции. Кичась своей открытой враждебностью католичеству, эта пагубная идеология, однако, действовала точно так же, как и средневековые папы-симониты: руками своих сторонников, ослепленных туманными идеалами и грязными интересами, лишенных всякой исторической и временной глубины, она уничтожила оптимальный организующий принцип нашей Европы. Их головы и души были совершенно непригодны для оценки ее политической организации, и уж тем более – для осознания Империи. Перед лицом этой катастрофы Артур Мёллер ван ден Брук (Arthur Moeller van den Bruck), ведущий представитель Консервативной Революции, выдвигает идею союза с Россией несмотря на приход к власти ленинского большевизма, т.к. принципы союза двух императоров должны выстоять и противостоять десакрализации, приземлению и профанации политики. Граф фон Брокдорфф-Ранцау осуществит этот дипломатический проект, что приведет к германо-советскому анти-Версалю – соглашению в Раппало, подписанному Ратенау и Чичериным в 1922 г. Отсюда мы уже можем перейти к проблематике «национал-большевизма», о которой пойдет речь в другой статье. В 1980-х годах, в результате развития военной стратегии и вооружений, прежде всего, межконтинентальных баллистических ракет, мир пришел к пониманию того, что ядерная война в Европе невозможна без полного уничтожения воюющих стран. Тогда и появилась необходимость выйти из геополитического тупика и вернуть Россию в единую европейскую политику. После перестройки, начатой в 1985 г., было объявлено о новой «оттепели», и надежда возродилась – но очень скоро была обманута и сменилась разочарованием. Последствия распада Югославии и войн между составлявшими ее странами снова запрут Европу между Паннонским проходом и Адриатикой, а средства массовой пропаганды под руководством CNN придумывают тысячи причин для расширения пропасти между русскими и европейцами.
6. Что же делают самозваные защитники Запада от России Все эти исторические экскурсы должны привести нас к пониманию того, кем на самом деле являются самозваные защитники Запада от России (или против России) – это папистские или масонские могильщики Европы. Нам нужно понять, что их действия обрекут наш континент на застой, упадок и смерть, что уже было после его завоевания гуннами – до восстановления империи Оттоном I благодаря победе при Лехфельде в 955 году. После перестройки Венгерской равнины и ее включения в европейскую орбиту вскоре последовал экономический и демографический взрыв в Европе. Именно подобное возрождение после «оттепели», вызванной Горбачевской перестройкой, они и стремятся предотвратить, ибо этот геополитический закон действенен по-прежнему (например, в австрийской экономике произошло тройное увеличение коммерческого товарооборота в течение нескольких лет после снятия «железного занавеса» на австрийско-венгерской границе в 1989 г.). Наши враги очень хорошо знают пути европейской истории, намного лучше наших трусливых и развратных политиков. Они знают, что линия между Братиславой и Триестом – именно то место, куда нас нужно ударить, где им следует нас блокировать и душить – для предотвращения объединения двух империй и их вхождения в новый период возрождения и процветания, когда Европа расцветет миллионами огней и обречет наших соперников отступить на второй план, потому что у них нет нашего огромного потенциала – плода, взращенного нашими различиями и особенностями.
|
|
Commentaires
Enregistrer un commentaire