Автор: Робер Стойкерс
Индекс материала   МЕСТО РОССИИ В ИСТОРИИ ЕВРОПЕЙСКОЙ ДИПЛОМАТИИ Взгляд Лейбница на Россию Взгляды Гердера на Россию Оценка европейской политики России в 1789-1820 гг. Французские традиционалисты Луи Бональд и Жозеф де Местр о России «Пансофия» и Движение пробуждения Взгляды аббата Дюфура де Прадта «Большая ставка» в Евразии БИБЛИОГРАФИЯ Все страницы       Оценка европейской политики России в 1789-1820 гг. С 1789 по 1820 годы, то есть от начала Французской революции до установления Июльской монархии, оценка России европейцами сводилась к трем положениям: 1. Противопоставление свободы деспотизму, где Россия — воплощение деспотизма (это русофобское положение воспринял Маркс, откуда в марксизме появился термин «восточный деспотизм»). 2. Противопоставление легитимности и революции, где Россия являлась бастионом контрреволюции. Мы здесь имеем особое понимание отношения Восток-Запад, где правые легитимисты являются сторонниками восточной ориентации и противниками Запада, в противоположность тому, что было в период «холодной войны». В Германии периода «консервативной Революции» переводчик Достоевского Меллер ван ден Брук размышляет о судьбе великого русского писателя, прошедшего путь от революционера-демократа до легитимиста-антизападника. Вслед за Меллером германские дипломаты придерживались легитимистско-консервативных идей в отношении России, несмотря на большевистскую революцию. 3. Противопоставление: Земля — Море, или Россия — Англия. Эти геополитические взгляды были высказаны Маккиндером, Хаусхофером и Карлом Шмиттом. Франция по данному вопросу заняла промежуточную позицию. Она является «уравновешивающей цивилизаций» между Землей и Морем, ибо противостоит как «морской» ориентации Англии, так и исключительно «сухопутному деспотизму» России. При Наполеоне Франция отождествляла себя с Европой. То же самое происходило с Германией в период двух мировых войн. Обе континентальные державы рассматривали Европу как центр мировой цивилизации и всемирной истории. Период с 1789 по 1820 г. характеризуется как эпоха великих потрясений. По терминологии Карла Шмит-та, это первое крушение «европейского публичного права». Революционные идеи распространились по всему миру. В этот период дипломаты писали огромное количество докладов, где излагались геополитические идеи. Мы рассмотрим лишь те документы, которые имеют отношение к России. В 1791 году в анонимной английской статье, озаглавленной «Русская военная угроза», излагались основы англо-саксонской враждебности по отношению к России. Россия явно рассматривалась как враг, так как её целью было устранение влияния Оттоманской империи в регионе Черного моря и на Балканах. Здесь мы видим первые признаки фактического сговора между Лондоном и Турцией, между «морской» англо-саксонской цивилизацией и Великой Портой. Далее в докладах говорится, что продвижение России к Константинополю угрожает: Египту (в Англии уже предвидели строительство Суэцкого канала) и торговле со странами Ближнего Востока. Отсюда, по мнению английских дипломатов, следует, что существование Оттоманской империи и её присутствие на Балканах гарантирует равновесие в Европе. Оттоманская империя является заслоном от России, которую подозревают в намерении завоевать Индию. Действительно, в 1800-1801 годах царь Павел I, союзник Наполеона, предусматривал вторжение в Индию. В других статьях, опубликованных в 1792-93 гг., английские обозреватели высказывали предположение относительно союза между Францией, Англией и Турцией — как полюса свободы, направленного против консервативного союза Австрии, Пруссии и России. Попытка сближения Англии и Франции в разгар Крымской войны описана в книге французского историка Оливье Блана «Ставленники Лондона. Тайная история террора» (1989). Блан рассматривает роль Англии в организации гражданской войны во Франции как месть за поражение в битве при Йорктауне в 1781 году, где победу одержали американцы при помощи войск и флота Франции. Кроме того Англия намеревалась подорвать основы морской политики Людовика XVI, имевшей определенные военные успехи. В английских редакционных статьях высказывается мысль о союзе с Францией и о прекращении тайной политики по организации гражданской войны во Франции. В это время австрийские и прусские войска продвигались на севере Франции и в Лотарингии, что могло привести к окончательному ослаблению Франции и созданию в центре Европы прочного имперского блока. Для сохранения равновесия сил на континенте Англия стремится переменить союзников и встать на сторону более слабых. И тут Франция одерживает победу при Флерюсе в 1793 г.: она становится самой сильной европейской державой, присоединяет Брабант и Антверпен, что было неприемлемо для Лондона. Следуя избранной политике поддержания равновесия, Англия должна была объявить Франции войну, выступив в союзе с Пруссией и Австрией. Когда Германия после Бисмарка, в период правления Вильгельма II и военно-морской политики фон Тирпица стала самой сильной европейской державой, Англия начала воевать против неё, используя людские ресурсы самой Франции. Исходя именно из этой ситуации, Вильгельм фон Биерн в 1894 г. предложил заключить союз между Германией и Россией против революционной Франции, а Е. фон Циммерман — союз Германии с Францией, Англией и Россией против нового врага — Америки. Самым глубоким исследователем, который наметил основные направления политики с целью упрочения положения в этот смутный период, является французский ученый Бернар Барер де Вьезак. В 1798 году он опубликовал манифест «Свобода морей или разоблачение политики английского правительства». Этот фундаментальный труд лежит в основе германских геополитических доктрин XIX века, а также «континентальных» и «антиморских» теорий Карла Шмитта. Для Барера де Вьезака основным разрушительным фактором является не революция, а «принцип индустриального развития», порождающий неконтролируемые последствия. По его мнению английская промышленность базируется на потребностях мореплавания; этим определяются направления производства товаров, которые по аналогии можно сравнить с океанскими волнами. Индустриальное развитие способствует бурному росту техники, которая сметает все барьеры и границы. Промышленная революция разрушает традиционный патриархальный принцип с его привязанностью к земле. Именно основываясь на работе Барера де Вьезака, поэт Рудольф Паннвиц славит Землю и Европейскую Империю, а Карл Шмитт после 1945 года разрабатывает свой фундаментальный труд против «морской политики» («Земля и Море»). Для Барера де Вьезака Европа является основой человеческой цивилизации, которая противостоит Англии, господствующей на море, и России, где находятся большие массивы неосвоенных земель. Исходя из этого, последователь Вьезака — Эшассерье предлагает заключить франко-прусский союз против Англии и России. Именно в работах Барера де Вьезака и Эшассерье следует искать истоки франко-германских союзов, начиная с наполеоно-голлистских идей Паннвица и политики примирения, провозглашенной Аденауэром и де Голлем в 1963 году, вплоть до присутствия Эрнста Юнгера в ходе визита Коля и Миттерана в Верден. У сторонников германского национализма мы находим и.другие подходы, которые были восприняты более поздними исследователями. Эрнст Мориц Арндт, автор «Deutsche Volkswerdung», дает более тонкий анализ. Для него основное противоречие заключается не в антитезах «западноевропейская революция — русская контрреволюция» или «цивилизация Франции, Германии, Европы — русское варварство» (как об этом заявляли наполеоновские русофобы), но в противоположности неорганизованных закрытых континентальных государств державам, открытым морскому пространству, не обязательно ориентированным только на морскую индустрию. В данном случае Арндт предвосхитил геополитические идеи Ратцеля. Поэт Жан-Поль (1810 г.) высмеивал русофобов, которые представляли русских как «варваров». Как Лейбниц и Гердер он придерживался идей Просвещения. Согласно этим светским и мессианским идеям, Россия, конечно, «варварская страна», но она примет цивилизованный облик под европейским влиянием. Заметим, что ру-софилия Жана-Поля не соответствует взглядам русских «народников». Он не отвергает «интеллектуализм Просвещения», но недооценивает потенциальные возможности русского народа, которые он считал недостаточными. Генрих фон Клейст в своей работе «О театре марионеток» (1810) описывает будущее общество, где господствует рационализм и техника. И вот в это стабильное общество вламывается «медведь», являющийся символом Востока и России, олицетворяющий силы инстинкта. Против инстинкта невозможно бороться, невозможно одержать победу. Запад — это Наполеон, медведь — это Россия. Позже эти доводы были приведены Никишем в его статьях о «национал-большевиках» в журнале «Видерштанд».

МЕСТО РОССИИ В ИСТОРИИ ЕВРОПЕЙСКОЙ ДИПЛОМАТИИ - Оценка европейской политики России в 1789-1820 гг.